Капицын В.М. Семиозис городского патриотизма: опыт осмысления теории и практики Вестник Рязанского государственного университета им. С. А. Есенина. 2014. № 3. С. 27-35

УДК 009 (304.5)
В.М. Капицын
СЕМИОЗИС ГОРОДСКОГО ПАТРИОТИЗМА:
ОПЫТ ОСМЫСЛЕНИЯ ТЕОРИИ И ПРАКТИКИ
В статье ставится задача выявить семиотический механизм формирования город-
ского патриотизма. Уделяется внимание осмыслению связи визуально воспринимаемых
символов (ландшафт) со знаками, символами и другими элементами («неландшафтный
текст»), включаемыми в семиотический механизм формирования городского патриотиз-
ма, анализируется влияние знаков и символов города на сознание жителей, роль архи-
тектурных символов, планировки города, праздников, музеев, краеведения в консолида-
ции горожан и восприятии ими городского пространства.
городской патриотизм, жизненные сферы, жизнесферный знак, символы, семиотика
города.
В исследованиях города часто применяются семиотические концепты.
В частности, получил признание семиосоциопсихологический метод Т.М. Дрид-
зе 1. Этот метод синтезирует под началом социологии ряд подходов, применяе-
мых психологами, географами, планировщиками, архитекторами, антрополога-
ми, в том числе социально-идентификационный, визуально-антропологический,
семиотический, ценностно-нормативный.
В основе гипотезы нашего исследования утверждение французского исто-
рика М. Пастуро, что «символ всегда весомее и подлиней реального человека
или вещи» 2. Он писал о символах в средневековой Европе, но сегодня это
утверждение еще более актуально. Феномен патриотизма в значительной мере
является символьным конструктом.
Проведем различие знака и символа. Знак – фрагмент (элемент) знания об
объекте (вещи), отражающий в визуализированной (звуковой, аудиовизуальной,
текстовой) форме его существенные черты. Символ в отличие от знака дает бо-
лее кодированное знание, размывающее реальные черты отражаемого объекта.
«В той мере, в какой действительность символизирована, заключена в символи-
ческую систему, вещь как таковая оказывается представлена в слове, в своем
понятии, а не в непосредственной данности», – отмечает С. Жижек 3.
1 Дридзе Т.М. Социально-диагностическое исследование города // Вестник Российского
гуманитарного научного фонда. 1996. № 1. С. 95–103.
2 Пастуро М. Символическая история Европейского средневековья : моногр. СПб. : Алек-
сандрия, 2012. С. 19.
3 Жижек С. Возвышенный объект идеологии : моногр. М. : Художественный журнал, 1999.
С. 135.
© Капицын В.М., 2014
Множество знаков не означает возможность множества символов. В сим-
воле возникает сложное соединение: а) образа, преодолевающего «приземлен-
ность» знака; б) «духоподъемной» идеи о смыслах, интерпретация которых пе-
реводит знак в символ; в) носителя знака (материального, виртуального, мен-
тального), отделенного от референта (означаемого). Кроме того, символотворче-
ство предполагает влияние соответствующего социокультурного контекста
и институтов. Повседневные взаимодействия людей, активность горожан, про-
являющаяся в существовании общественности, способствуют семиозису в целом
и символотворчеству в частности.
В разработанной Т.М. Дридзе семиосоциопсихологии городское простран-
ство представляется как текст (ландшафтный + неландшафтный), то есть сово-
купность знаков, создающая осмысленное послание и предполагающая осмыс-
ленное восприятие города. Знаки, визуальные и невизуальные, не только «заме-
щают» реальные объекты, но и задают программу деятельности истолкователям.
Характер господствующей символики относится к важнейшим факторам город-
ской среды, способствующей выживанию и воспроизводству здоровых людей.
Так формируется коммуникация, созидающая культурную субстанцию, которая
консолидирует людей в городе 4.
Город – форма самоорганизации жизненных сфер (жизненного мира), где
происходит наиболее интенсивное насыщение знаками и символами, особенно
рассчитанными на визуальное восприятие. Но толкование визуальных знаков
города (ландшафтного текста), в том числе его туристического образа, не может
отрываться от неландшафтного текста. Знаки, характеризующие взаимоотноше-
ния горожан, повседневность жизненных сфер (деятельность школ, больниц,
транспорта, коммунальных служб), влияют на восприятие города, на патриоти-
ческий настрой не меньше, чем визуальные символы. Единство воздействия всех
этих знаков при соответствующем средовом восприятии формирует самобытный
городской патриотизм.
Формирование символов городского патриотизма связано с долговременным
процессом воспроизводства и восприятия смыслов социальной коммуникации
в городе и опирается на совокупность знаков самоорганизации жизни на микро-
уровне социальных взаимодействий повседневности, порождающей особую актив-
ность (общественность). С одной стороны, люди строят, воспринимают и понимают
город, с другой – город формирует людей, влияя на их психику и поведение.
Для перехода к пониманию городского патриотизма полезно обратиться
к исследованиям городской интеграции. В частности, согласно В. Брэнфорду,
город – это форма и символы интегрированных общественных отношений, в ко-
торых предметы цивилизации умножаются, человеческий опыт трансформиру-
ется в жизнеспособные знаки, символы, модели поведения 5. Возникает законо-
4 Дридзе Т.М. Коммуникативные механизмы культуры и прогнозно-проектный подход
к выработке стратегии развития городской среды // Города как социокультурное явление истори-
ческого процесса. М. : Наука, 1995. С. 334, 335.
5 Куфанова С.Н. Периферийный полиэтничный город: социокультурное позиционирование
(на примере г. Майкопа) : автореф. дис. … канд. социол. наук. Майкоп, 2013. С. 13.
мерный вопрос: как обеспечивается подобное интеграционное символотворче-
ство?
Возможны разные варианты интеграционного символотворчества: собы-
тийный (знаменательное событие, праздник), «вдохновенный» (произведение
искусства, ставшее памятником, достопримечательностью), идейно-политичес-
кий (персоны, мифы). Но для всех символов, в том числе городских, необходим
процесс концентрации жизнесферных знаков повседневности. Происходит их
постепенная стереотипизация в общественном (групповом) сознании, сопровож-
даемая приписыванием означаемому позитивных свойств, типичных для боль-
шинства горожан (основателей города, незаурядных персон, благ или артефак-
тов). Так появлялись образы, «срастающиеся» с определенным местом и став-
шие символами (тульский Левша и самовар, малахитовая шкатулка, рязанские
пироги, магнитогорский металлург, североморский матрос и др.).
Большие города отличаются разнообразием жизнесферных знаков, подго-
тавливающих яркую символику, особый язык событий, архитектуры, планиров-
ки 6. Эта символика репрезентируется и транслируется, благодаря множеству
институтов-трансляторов, объектов и субъектов символизации. Семиозис города
(придание значений объектам, их интерпретация) берет начало от знаков повсе-
дневного уровня, отражающих некие топосы происхождения смыслов, привя-
занные к основным жизненным сферам. В последних возникают индивидуаль-
ные и групповые (сословные, стратовые) статусные знаки, которые согласовы-
ваются в отношении некоторых ориентаций в символьном пространстве города,
что служит исходным материалом для общих (коллективных) символов на
уровне города в целом. Семиозис города помогает строить соответствующий
понятийный ряд, а вместе с ним специальный семиотический механизм.
Рассмотрим повседневный уровень семиозиса города, начиная со знаков жиз-
ненных сфер. Жизненные сферы – универсальный набор структур жизнедеятельно-
сти, в каждой из которых индивидуальные и коллективные знаки порождаются
и согласуются, подчиняясь определенному семиотическому механизму. Это связано
с нормативным характером знаков, на что обращал внимание Т. Веблен. Комменти-
руя Т. Веблена, М. Красильникова пишет: «Сторонники определения нормальной
жизни «как у всех» и их оппоненты при описании того, что такое нормальная
жизнь, пользуются примерно одинаковым набором потребительских расходов –
символов нормальной жизни» 7. В данном наборе должны присутствовать кон-
структы, формирующиеся из знаков ландшафтного и неландшафтного текстов го-
рода, переживаний взаимоотношений по поводу городской символики.
К универсальным жизненным сферам (микроуровню семиозиса), порож-
дающим индивидуальные и коллективные статусные знаки, относятся четыре
основные сферы:
6 Вопросы теории архитектуры: архитектура в диалоге с человеком : сб. науч. тр. М. :
URSS, 2013.
7 Красильникова М. Культура бедности. Постсоветский комментарий к Веблену // Вестник
общественного мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. 2011. № 1. С. 42. (В данном случае автор
употребила термин «символы», но речь идет о знаках.)
1. Территориально-пространственная сфера (код – территориальность),
порождающая знаки ландшафта (планировка и архитектура города), путей со-
общения, доступа к объектам природы.
2. Естественно-антропологическая сфера (код – телесность) со знаками
социально-демографических состояний – детства, отрочества, зрелости, старо-
сти, семьи, быта, здоровья.
3. Духовно-культурная сфера (код – духовность), где формируются знаки,
связанные с мифами, верованиями, историей, духовной атмосферой, этикой ма-
лых сообществ.
4. Агентно-профессиональная сфера (код – агентность) – знаки самобыт-
ных достижений: ремесел (промыслов), преобладающей местной экономики.
Нередко обозначается доминанта кода одной из жизненных сфер, что
определяет особенности семиотики разных городов и может вести к монопро-
фильной структуре деятельности горожан (моногород). Тем не менее, знаки всех
жизненных сфер оказывают взаимное влияние друг на друга. Знаки территори-
ально-пространственного характера так или иначе влияют на другие знаки горо-
да, предопределяя не только исторический выбор места поселения, но затем
и формирование структур развития.
Совокупность привязок к специфике Места, выражая микроуровень соци-
альных взаимодействий, способствует функционированию знаков нормальной
матрицы семиозиса горожан («территориальность – телесность – духовность –
агентность»). Такая матрица, выражаемая в общих знаках и символах, помогает
включать статусные знаки индивидов и разных слоев горожан в единую знако-
во-символьную систему. Важно, как эта матрица воспринимается, при этом зна-
чительную роль играет такой компонент семиотического механизма, как визу-
альное восприятие города его жителями, туристами и мигрантами. Практика
восприятия такой матрицы соединяется в символьных комплексах, интегриру-
ющих знаки жизненных сфер и получающих значимость для горожан.
Визуальное выражение матрицы жизненных сфер воспроизводилось еще
в гравюрах XVI века, где город изображался с далекого расстояния путем сов-
мещения через визуальный символьный комплекс прототипов топографических
планов, значимых мест, занятий, персон, событий. Складывалась система коди-
рования: данные визуального опыта переносились так, чтобы, используя симво-
лы, сочетались достоверность, образность, репрезентативность и экономичность
изображения 8.
Визуальные символьные комплексы формируются из знаков ландшафта
(планировки улиц и площадей, архитектуры, скульптуры, дизайна), транслиру-
ются с помощью социальной рекламы, печати, школы, средств массовой инфор-
мации, языковой и символьной политики. Так, в итальянских городах знаки ар-
хитектуры и планировки складывались в символьный комплекс, являвшийся
важным фактором как городской, так и национальной идентичности и включав-
8 Иванов К., Егорова И. Город на ладони: ранняя история городской топографии // ЛОГОС.
Город. 2008. № 3/66. С. 184–187.
ший собор, здание муниципалитета, центральную площадь, колокольню или
башню с часами 9.
Обобщение таких практик восприятия и изображения помогает разраба-
тывать методы визуального наблюдения городского пространства, анализиро-
вать фотографии, графику, живопись в единстве с текстовыми документами.
Выделение символьных комплексов является узловым моментом такого анализа.
Архитектурные, скульптурные, планировочные и другие ландшафтные знаки
вписываются в контекст жизненных сфер. Ландшафтные знаки вместе с нелан-
дшафтными включаются в социокультурное производство, в котором участвуют
жители, организации, местная власть, историки, архитекторы, планировщики, а
также туристы и мигранты.
Городской патриотизм складывается из знаков, выражающих местную
идентификацию. По справедливому утверждению историка архитектуры С. Ко-
стофа, городские ориентиры отмечают символы веры и особые достижения, фо-
кусируя форму города и выявляя городской портрет 10. Так, скульптурные па-
мятники становятся визуальными центрами площадей и других публичных тер-
риторий, образуя символьные комплексы, способствующие формированию го-
родского патриотизма. К подобным символам относятся праздники городов, памят-
ники местным промыслам и продуктам, получившие название «необычных» 11,
например: памятник козе в городе Урюпинске (производство пуховых платков),
огурцу в городе Луховицы (выращивание огурцов); антоновке – в Курске (ябло-
невые сады), праздники «длинной колбасы» в Калининграде (в Кёнигсберге бы-
ло развито приготовление колбас), местных продуктов в городах Италии.
Итак, городской патриотизм формируется как комплекс образов, чувств, зна-
ний, установок, ценностей, стимулирующих позитивное восприятие символов, вы-
ражающих общие интересы жителей в контексте повседневной жизни. А. Збе-
ровский выделяет следующие когнитивные, ценностные и акционные элементы,
необходимые для привития любви к городу: знание города, сочетаемое со знанием
истории страны, возможность самореализации в городе, забота города о детях, со-
причастность горожан к управлению городом, проведение просветительских про-
грамм для детей и взрослых 12. Такие элементы усиливают энергию жизнесферных
знаков, поддерживают их соединение в символьные комплексы.
Рассмотрим далее направленность и структуру семиотического механиз-
ма. Семиотический механизм направлен на усиление восприятия символьных
комплексов, которые отражают общие знания и чувства, совпадение партику-
лярных интересов, снижают противодействие индивидуальных и групповых ста-
9 Шевлякова Д.А. Доминанты национальной идентичности итальянцев : автореф. дис. ...
д-ра культурологии. М., 2011. С. 26.
10 Kostof Spiro. The City Shaped: Urban Patterns and Meanings Through History. Boston ; Massachusetts
: Bulfinch Press, 1991. P. 296.
11 Стрельникова А.В. Необычные памятники как объект визуального пространства // Социо-
логические исследования. 2013. № 4. С. 95.
12 Лалетина Е. Любишь ли ты Красноярск, как люблю его я? // Городские новости. Красно-
ярск. 2011. 2 июня. № 2380. URL : http://www.gornovosti.ru/tema/blagoustroistvo/httm (дата обраще-
ния: 20.06.2013).
тусных знаков. Благодаря этому частные (семейные) статусные знаки, обозна-
чающие достигнутое положение и ориентиры индивидуальной деятельности,
согласуются с коллективными (городскими и национальными) символами.
Важную роль в семиозисе городского патриотизма играет сигнификация
основных институтов повседневности. Институты начинаются в социальном
воображаемом, переплетающемся с символическим, обеспечивая только таким
образом представление о социальной целостности и консолидации 13. Последние
берут свое начало от знаков названных жизненных сфер. Это – карты, переписи,
топонимы, больницы, кладбища, школы, места памяти, пресса, герадьдика,
праздники, выставки достижений и т. д., которые воспроизводят местные знаки,
помогая тем самым формировать и транслировать символьные комплексы горо-
да, соединяя правила и ресурсы по результатам повторяющихся успешных прак-
тик. Эти практики откладываются в матрице жизненных сфер, способствуют ее
сигнификации – закреплению знаков в сознании (подсознании).
Исторически в территориально-пространственной сфере особое значение
имел такой институт местного семиозиса, как «карта» (план) города. С его по-
мощью кодируют восприятие ландшафта (планировка и объекты градострои-
тельства) и путей сообщения. Первоначально карта – это знак-индекс места, ко-
торый воспроизводился на разных носителях (печати, гравюры, открытки, лето-
писи). В этом процессе индивидуальные (семейные) знаки соотносятся с одоб-
ряемыми большинством символами. В ментальности горожанина складывалась
определенная «карта» (матрица), включающая образ малой родины и помогаю-
щая кодировать и раскодировать ландшафтные символы.
В естественно-антропологической сфере важен институт статистико-демо-
графической переписи. В широком смысле перепись объемлет ряд институтов:
работу статистиков, регистрацию местопребывания, запись актов гражданского
состояния (от рождения до смерти), неформальные коллективные состояния
(обряды инициации, свадьбы, крестин, похорон и т. д.). В духовно-культурной
сфере важны городские летописи, музеи, культы и праздники местных святых
и героев, церковные приходы, школа, местная газета, архитектура, скульптура,
в значительной мере влияющие на формирование местного нарратива – «слав-
ных дел земляков». Характеризуя роль языка и образования, П. Бурдье видел их
функцию в стандартизации культурных и лингвистических различий в пользу
доминирующей символической системы 14. В агентно-профессиональной сфере
семиозис городского патриотизма поддерживается демонстрацией (выставок)
местных достижений, конкурсов, праздников профессий.
«Карта» влияет на восприятие многих знаков: природы (флора, фауна),
ландшафта (планировка), земли (кадастры). Она получает модифицированное
выражение в планах-макетах, интересных архитекторам, планировщикам, специ-
алистам по визуальной антропологии, урбанистике, туризму. Планы-макеты горо-
13 Исаев И.А. Солидарность как воображаемое политико-правовое состояние : моногр. М. :
Проспект, 2013. С. 105–106.
14 Bourdieu P. Language and Symbolic Power. Cambridge, MJ : Harvard University Press, 1991.
312 p.
дов разных масштабов используются в музеях и парках (Берлин, Калининград
и др.). Появляются планы-макеты государств: макет России размещен в одном из
помещений частной компании в Санкт-Петербурге. Планируется создание (при уча-
стии федеральной власти и субъектов РФ) большого плана-макета России в Домо-
дедовском районе Подмосковья. Отбор городских памятников культуры, модели
которых будут размещены в этом парке, проводится по конкурсу с голосованием
граждан по Интернету и SMS. Так «карта» способствует проявлению местного пат-
риотизма и интеграции проявлений последнего в патриотизм региональный и наци-
ональный («большой национальный нарратив»).
Семиотический механизм формирования городского патриотизма включа-
ет также ценностный код, с помощью которого горожане приписывают пози-
тивные признаки (качества) своему городу, отличающие его от других. Этот
ценностный код отражается в местных знаках и символах – гербах, гимнах, па-
мятниках, праздниках 15. Подобные коды вписываются в разработанную фран-
цузскими социологами Л. Болтански и Л. Тевено концепцию «градов» и «режи-
мов публичного оправдания», согласно которой совместные действия (сосуще-
ствование) оправдываются значимостью общего блага или справедливости 16.
Символы общезначимого блага служат для сообщества основанием консолида-
ции и поддержки городского патриотизма.
В городском патриотизме выявляются характер и степень инклюзии
(включенности), обеспечиваемой активностью граждан и символьной полити-
кой, сопровождающей городское управление и самоуправление. Критерий ин-
клюзивности показывает, насколько городской патриотизм коррелирует с уча-
стием горожан в жизни города (района, квартала, дома), в общественном кон-
троле над работой городской власти, управляющих компаний, товариществ соб-
ственников жилья. Речь идет о представленной в социологическом дискурсе те-
матике «право на город» (right of city) 17.
Размышляя об инклюзивном городском патриотизме, необходимо различать
варианты мотивации консолидации горожан: А) «инклюзированный активистский
патриотизм» локализованного типа; Б) «инклюзированный активистский патрио-
тизм» интегрированного типа; В) «пассивная гордость». Это, скорее, «чистые» ти-
пы. Возможны и другие, в том числе промежуточные.
Вариант «В» – это пассивная любовь к городу (футбольной команде, па-
мятникам истории и культуры), иными словами, «патриотизм, не вставая с до-
машнего дивана». Мы не будем здесь его рассматривать.
15 Так, юмор и экономность жителей болгарского города Габрово выражает их городской
символ – кот с обрубленным хвостом, входящий в дом. По легенде, хвост коту отрубали, чтобы,
когда он входил и выходил, быстрее закрывалась дверь, и тем самым экономилось тепло. Символ
города Мытищи Московской области – ладья, что символизирует наличие реки Яузы и совместное
«плавание» (коллективное проживание). В символах Владивостока тигр, цвета флага и герба при-
званы символизировать уникальность природы и положительные качества его жителей.
16 Каркюф Ф. Новые социологии : пер. с фр. М. : Ин-т эксперимент. социологии ; СПб :
Алетейа, 2002. С. 153–154.
17 Amin A., Thrift N. Cities: Reimagining the Urban. Cambridge : Polity Press, 2002 ; Харви Д.
Право на город // ЛОГОС. Город. 2008. № 3/66.
Вариант «А» – проявление активного стремления к обретению городской
идентичности «мы» – общего (солидарного) представительства города и соответ-
ствующей гордости за «свой» город, отличающийся от других. Это – коллективное
публичное «мы-оправдание» совместного сосуществования горожан как общей ис-
тории, судьбы и современности. Он может переходить в вариант «Б», а может рас-
ходиться с ним, если интегрируется в национально-государственный патриотизм.
Вариант «Б» – желаемый вариант сочетания городского патриотизма и
национального гражданства; в идеале он отражен у социалистов-утопистов Т.
Мора, Т. Кампанеллы и др. К нему стремятся «настоящие горожане» и власти
города; в ряде городов достигнуты успехи в этом направлении. На практике его
невозможно достичь в полной мере, тем более при современном усилении соци-
альной дифференциации горожан.
Вариант «А» граничит с модификациями, имеющими место в реальности.
Модификация «А-1» – доминанта космополитических мотиваций, индивидуали-
зированного восприятия проблем, ориентированного на западные стандарты
и переезд за границу. Возможна модификация «А-2» – стремление к частичному
зонированному улучшению «своей» части города (создание зеленых зон для из-
бранных). Обе эти модификации не приемлют или считают недостижимым об-
щее консолидированное «мы-оправдание» жизни в «своем» городе.
Вариант «А» ориентирован в большей степени на активное преобразование
здесь и сейчас «своего» городского пространства, приближение к реализации по-
вышенных требований к дизайну, инфраструктуре досуга, комфортности прожива-
ния. В таком городе комфортно не только работать, создавать быт, семью, но и про-
водить интересно досуг, общаться. Из него не хочется переезжать в другой город
(страну). О нем пишет, в частности, специалист пиар-технологий и галерист
М. Гельман, считающий, что городской патриотизм (пермский, мюнхенский и т. д.)
заменит патриотизм французский, российский и т. п. 18. О подобном образе города
пишут Р. Ллойд и Т.Р. Кларк, отмечая, что город – «машина для развлечений»,
«пространство символического производства и потребления», где «культура опре-
деляет экономическое благосостояние, а не наоборот» 19. Следует уточнить, что го-
рожане при этом являются участниками не только потребления, но и преобразова-
ния. Такой вариант предполагает соответствующую организацию ландшафтных
и неландшафтных знаков и символьных комплексов в публичном пространстве при
неравнодушном отношении жителей к городу.
Вариант «А» проявляется в современных городах, в том числе в России.
Его формирование сталкивается с немалыми трудностями в борьбе с уплотни-
тельной застройкой, «ползучей сегрегацией» в связи с ростом социальной диф-
ференциации зон городской среды («респектабельных» и «бедных» районов).
Рост социально-пространственного неравенства в разных районах городов ведет
к сильной асимметрии в распределении престижных символов, своеобразной
18 Гельман М. Патриотизм станет городским понятием // Городская газета. Томск, 2011.
№ 10. URL : gorgas.tomsk.ru/2011/10 (дата обращения: 27.05.2013).
19 Ллойд Р., Кларк Т.Н. Город как машина для развлечений // Вестник Удмуртского уни-
верситета. Философия. Психология. Педагогика. 2010. Вып. 1. С. 33.
«символьной сегрегации», что встречает сопротивление. Проявление городского
патриотизма при таком варианте может быть защитным и системным. Защитный
вариант, скорее, спонтанный, приводящий к резонансному событию, позволяю-
щему мобилизовать сторонников, примером чему являются движения в защиту
химкинского леса, «Живой город» в Санкт-Петербурге. Последнее помогло
предотвратить сооружение в историческом центре города такой ландшафтной
доминанты, как «башня» Газпрома. Проект «Охта-центр» был воспринят частью
петербуржцев как символ насилия над единым символьным пространством го-
рода – «духом города» 20. Эта доминанта вела бы к возвышению знаков агентно-
сти (субъектности) газовой монополии над символами духовной культуры, что
серьезно исказило бы соотношение символьных комплексов, разрушило бы
сложившиеся символьные доминанты. Это строительство удалось перенести
в Приморский район Санкт-Петербурга. Однако оказалось труднее остановить
менее заметное, менее резонансное, но мощное наступление девелоперов на
московские дворы и дворики, постройки усадебного типа, сохранявшие знаки
прежней Москвы («дух» Москвы), места отдыха от суеты улиц. Ситуация в
Москве и ряде других городов свидетельствует о недостаточности только за-
щитного варианта «А» и востребованности системной активности.
Варианты «А» и «Б» взаимосвязаны и взаимообращаемы и могут выстраи-
ваться в определенной иерархии в индивидуальном и коллективном сознании
и формировать инклюзированный городской патриотизм. Но вариант «А» может
модифицироваться в индивидуализированные (групповые) стили восприятия горо-
да, конфликтующие с вариантом «Б» и подрывающие городскую консолидацию.
Это проявляется не только в игровых проявлениях субкультур (стычках молодеж-
ных группировок), но и в ландшафтной сегрегации, приводящей к «бунтам предме-
стий», например, в Париже в 2005–2006 годах, Стокгольме в 2013 году.
Статусные знаки значительной части горожан все больше зависят от места
проживания. Низкие статусные знаки дают «спальные» и промышленные райо-
ны, в особенности расположенные недалеко от вредных производств, а также
«окраины», кварталы ветхого и аварийного жилья, сегрегированные кварталы,
самовольно застроенные окраины, трущобы (фавелы). Кроме того, часть горо-
жан стремится в целях безопасности отгородить свою жилую территорию
и офисы от других горожан, стоящих ниже на «социальной лестнице», применяя
заборы (ограды), охрану, камеры слежения. Создаются фешенебельные кварта-
лы, по выражению Р. Сеннета, «оазисы», «анклавы глобалистов», воспитываю-
щие безразличие к городу 21. Тема элитного зонирования города получила осве-
щение в научной литературе таких авторов, как З. Бауман, М. Кастельс. Урба-
нист М. Робле-Дюран пишет о приватизации городского пространства капита-
лом, что приводит к «улучшению города в особых зонах, которые оторваны от
основного населения по ценам или территориально», где имеются «высоко-
20 От общественного к культурному / под ред. О. Хархордина. СПб. : Европейский ун-т
Санкт-Петербурга, 2011. 530 с.
21 Сеннет Р. Капитализм в большом городе: глобализация, гибкость и безразличие // ЛО-
ГОС. Город. 2008. № 3/66. С. 104.
классные музеи, общественные пространства с необычным, даже избыточным
дизайном, суши-бары и кафе» 22.
Как при такой дифференциации обеспечивать соединение символьного разно-
образия с консолидацией и формирование инклюзированного городского патриотиз-
ма? Разумеется, необходимы экономические и социально-политические методы сни-
жения дифференциации и негативных эффектов глобализации и глокализации. Но
требуется и формирование эффективной символьной политики, воспитание культу-
ры, чтобы город воспринимался как культурный центр и город для жителей.
Какие направления развития семиотического механизма могут этому способ-
ствовать? Необходима концепция будущего города, символы которой привлекают
значительную часть его населения. Например, социологи отмечают, что для жите-
лей города Майкопа привлекательно усиление восприятия этого города как ком-
пактного студенческого (университетского) полиэтнического города 23. Для некото-
рых индустриальных городов благоприятна символика трансформации в социо-
культурные и политехнические центры с инновационными технопарками на базе
вузов и предприятий. Городские сообщества – своеобразные лаборатории и пло-
щадки социокультурного консолидирующего дискурса и символьной политики.
Последняя становится важнейшей составляющей концепции развития и формиро-
вания инклюзированного городского патриотизма.
Направлениями концепции развития и формирования инклюзированного
городского патриотизма являются: поддержка консолидирующих знаков жиз-
ненных сфер, интеграция культурного наследия прошлого в новом символьном
пространстве; обеспечение оптимального соотношения центральности, средин-
ности и периферийности в символьном обеспечении новых районов; соединение
эффектов ландшафтного и неландшафтного текстов с помощью туризма и вос-
питания средового восприятия города. Эти направления взаимодействуют
и взаимодополняют друг друга.
Помимо улучшения «карты» (ландшафта), должен поддерживаться и ин-
ститут «переписи» (в широком смысле) в плане профилактики болезней, ввода
поликлиник и детсадов, улучшения статистики, что влияет на демографические
и этнические пропорции, на распределение бюджетов. В духовно-культурной
сфере речь идет об активном оживлении позитивного нарратива города с помо-
щью музеев, местных культов, средств массовой информации. В агентно-
профессиональной сфере необходима интенсификация демонстраций достиже-
ний хозяйства, профессиональные праздники, соревнования профессионалов,
символизирующие трудолюбие, мастерство, сохранение ремесленных традиций,
достижений современной экономики.
В индустриальных городах возможно органичное сочетание символов про-
мышленной архитектуры с символами постиндустриального типа, чтобы сблизить
периферийные и центральные части города, реабилитировать освобождающиеся
промышленные зоны, включить часть их в экскурсионные маршруты. Например,
22 Щукин А. Город, которым не спекулируют // Эксперт. 2013. № 5. С. 60.
23 Куфанова С.Н. Периферийный, полиэтничный город. С. 22.
в Москве здание кондитерской фабрики «Красный Октябрь» стало музеем предпри-
ятия; бывший винный завод преобразован в галереи современного искусства. Из-
вестно строительство предприятий (офисов) со стенами в виде террас, засаженных
кустарниками (Сеул). Есть пример символьного оформления очистных сооружений
в Копенгагене, где крыша предприятия превращена в общественный лыжный
склон, стены прозрачные, а из лифта, поднимающего людей к лыжне, можно
наблюдать внутреннее производство, что одновременно и познавательно, и воспи-
тывает экологическое сознание. Мусороперерабатывающий завод в Вене после ре-
конструкции не только обогревает 100 тысяч жилищ, но и превращен знаменитым
художником Ф. Хундертвассером в экскурсионный объект. Так обеспечивается
гармония старого и нового ландшафта.
Увлечение точечной и высокоэтажной застройкой в ряде случаев вредит
общему ландшафту городов, вносит диссонанс в отношения жителей, усугубля-
ет проблемы социальной безопасности. В ряде городов есть ограничение на вы-
сотность зданий. В Санкт-Петербурге удалось отстоять ограничение на высоту
строений в историческом центре до 24 метров. В подмосковных городах с 2013
года ограничена высотность строительства (не более 17 этажей). В принципе
необходимо и это ограничение дифференцировать. Так, для небольших городов
Подмосковья и 17-этажные здания могут восприниматься, как чужеродный
ландшафт, усиливающий социальную напряженность между застройщиками
и жителями, разными слоями горожан.
Серьезной является задача соединения ландшафтного и неландшафтного тек-
стов городов. Неландшафтные тексты – это материалы музеев, экскурсий, гераль-
дики, филателии, нумизматики, фалеристики, наработки краеведов, частные, кор-
поративные, муниципальные, государственные архивы, работа краеведов, педаго-
гов, журналистов по воспитанию инклюзированного патриотизма. Существенный
вклад могут внести программы воспитания визуального восприятия городских сим-
волов (с местным нормативным обеспечением 24) в школах, детсадах, вузах, обще-
ственных центрах, разработка и применение карт маршрутов с новыми экскурсион-
ными ресурсами, обмен символами между городами. Все это актуально в свете
«символьной вооруженности» социумов 25.
В городе Магнитогорске впервые был написан и опубликован учебник по ис-
тории города для преподавания в 9–11 классах. Прошли обсуждения среди педагогов
и школьников. Тираж обеспечил всех 9-классников и городские библиотеки. Разраба-
тываются рабочие тетради, электронная версия учебника с видео- и фотоматериала-
ми, проекты по изучению истории и современной жизни города с участием школьни-
ков. Краеведческая составляющая семиозиса, сохраняя ценное наследие, помогает
воспитывать инклюзированный городской патриотизм.
24 На федеральном уровне для этого есть нормативное правовое обеспечение работы по
воспитанию восприятия государственных символов. (См.: О деятельности музеев образовательных
учреждений : письмо Министерства образования Российской Федерации от 12 марта 2003 года.
№ 28-51-181/16.)
25 Кармадонов О.А. Эффект отсутствия: культурно-цивилизационная специфика // Вопросы
философии. 2008. № 2. С. 29–30.
В Екатеринбурге муниципальное бюджетное учреждение «Столица Урала»
разработало стратегический проект «Я – гражданин Екатеринбурга (городской патри-
отизм)» с выделением на реализацию почти 18,5 миллиона рублей. Этот проект кор-
релируется со стратегическим планом развития, различные направления которого
сопровождаются программами «Екатеринбург спортивный», «Город комфортной
социальной среды», «Екатеринбург – мегаполис культуры и искусства», «Здоровый
город», «Образование – основа развития, залог успеха», «Чистый благоустроенный
город», «Оздоровление окружающей природной среды», «Екатеринбург – столичный
город», «Город общественного согласия», «Город активных граждан», «Екатерин-
бург – безопасный город». С 2010 года ежегодно проводится летний фестиваль улич-
ного искусства и граффити «Стенограффия». Для создания художественных образов
используются стены промышленных и жилых зданий, ограды строительных площа-
док, что помогает создавать символы для туристских маршрутов.
Поиски опорных символов формирования городского патриотизма про-
должаются. Ряд выходов видится в усилении внимания к социальной политике.
При острой нехватке детских садов, школ, поликлиник в новых микрорайонах
такие социальные объекты, исполненные в ярком архитектурном стиле, с дизай-
ном, выражающим местную идентичность, стали бы мощными символьными
комплексами микрорайонов, поддержали бы принцип центральности и консоли-
дирующие ландшафтный и неладшафтный тексты. Неслучайно городской пат-
риотизм называют «женским» («семейным»). Семьи, женщины ценят город во
многом за то, что он заботится о детях, а значит о будущем. В этом заложен по-
тенциал инклюзированного городского патриотизма. В таком учреждении соби-
раются родители с микрорайона (квартала), проводят собрания, создают роди-
тельские комитеты. Это – узел соединения знаков территориальности, телесности,
духовности, агентности, центр активной трансляции консолидирующих городских
символов. Создание символов, способствующих инклюзированному патриотизму,
становится основой долговременной символьной политики в городе.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
И ЭЛЕКТРОННЫХ РЕСУРСОВ
1. Вопросы теории архитектуры: архитектура в диалоге с человеком [Текст] :
сб. науч. тр. / под ред. И.А. Добрицыной. – М. : URSS : ЛИБРОКОМ, 2013. – 528 с.
2. Гельман, М. Патриотизм станет городским понятием [Электронный ресурс] :
городская газета. – Томск, 2011. – № 10. – Режим доступа : gorgas.tomsk.ru/2011/10 (дата
обращения: 27.05.2013).
3. Гладарев, Б. От общественного к культурному [Текст] : моногр. / Б. Гладарев
[и др.]. – СПб. : Изд-во Европ. ун-та, 2011. – 530 с.
4. Дридзе, Т.М. Коммуникативные механизмы культуры и прогнозно-проектный
подход к выработке стратегии развития городской среды [Текст] // Города как социо-
культурное явление исторического процесса. – М. : Наука, 1995. – С. 334–344.
5. Дридзе, Т.М. Социально-диагностическое исследование города [Текст] //
Вестник Российского гуманитарного научного фонда. – 1996. – № 1. – С. 95–103.
6. Жижек, С. Возвышенный объект идеологии [Текст] : моногр. / пер. с англ.
В. Софронова. – М. : Художественный журнал, 1999. – 236 с.
7. Иванов, К. Город на ладони: ранняя история городской топографии [Текст] /
К. Иванов, И. Егорова // ЛОГОС. Город. – 2008. – № 3/66. – С. 184–199.
8. Исаев, И.А. Солидарность как воображаемое политико-правовое состояние
[Текст] : моногр. – М. : Проспект, 2013. – 176 с.
9. Каркюф, Ф. Новые социологии [Текст] : моногр. / пер. с фр. Е.Д. Вознесенской,
М.В. Фёдоровой. – М. : Ин-т эксперимент. социологии ; СПб : Алетейа, 2002. – 172 с.
10. Кармадонов, О.А. Эффект отсутствия: культурно-цивилизационная специфика
[Текст] // Вопросы философии. – 2008. – № 2. – С. 29–41.
11. Красильникова, М. Культура бедности. Постсоветский комментарий к Веблену
[Текст] // Вестник общественного мнения. Данные. Анализ. Дискуссии. – 2011. – № 1. –
С. 36–50.
12. Куфанова, С.Н. Периферийный полиэтничный город: социокультурное пози-
ционирование (на примере г. Майкопа) [Текст] : автореф. дис. … канд. социол. наук /
Адыг. гос. ун-т. – Майкоп, 2013. – 23 с.
13. Лалетина, Е. Любишь ли ты Красноярск, как люблю его я? [Электронный ре-
сурс] // Городские новости. – Красноярск, 2011.– 2 июня. – № 2380. – Режим доступа :
http://www.gornovosti.ru/tema/blagoustroistvo/httm (дата обращения: 20.06.2013).
14. Ллойд, Р. Город как машина развлечений [Текст] / Р. Ллойд, Т.Н. Кларк ; пер.
с англ. Н.Ю. Рупасова // Вестник Удмуртского университета. Философия. Психология.
Педагогика. – 2010. – Вып. 1. – С. 33–44.
15. Пастуро, М. Символическая история европейского средневековья [Текст] : мо-
ногр. / пер. с англ. Е. Решетниковой. – СПб. : Александрия, 2012. – 448 с.
16. Сеннет, Р. Капитализм в большом городе: глобализация, гибкость и безразличие
[Текст] / пер. с англ. А. Смирнова // ЛОГОС. Город. – 2008. – № 3/66. – С. 95–107.
17. Стрельникова, А.В. Необычные памятники как объект визуального простран-
ства [Текст] // Социологические исследования. – 2013. – № 4. – С. 95–99.
18. Харви, Д. Право на город [Текст] / пер. с англ. А. Смирнова // ЛОГОС. Город. –
2008. – № 3/66. – С. 80–94.
19. Шевлякова, Д.А. Доминанты национальной идентичности итальянцев [Текст] : ав-
тореф. дис. ... д-ра культурологии / Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. – М., 2011. – 49 с.
20. Щукин, А. Город, которым не спекулируют [Текст] // Эксперт. – 2013. –
№ 5/837. – С. 60–65.
21. Amin, A. Cities: Reimagining the Urban [Text] / A. Amin, N. Thrift. – Cambridge :
Polity Press, 2002. – 192 p.
22. Bourdieu, P. Language and Symbolic Power [Text]. – Cambridge : Harvard University
Press, 1991. – 312 p.
23. Kostof Spiro. The City Shaped: Urban Patterns and Meanings Through History
[Text]. – Boston : Bulfinch Press, 1991. – 352 p.
REFERENCES
1. Amin, A. Cities: Reimagining the Urban [Text] / A. Amin, N. Thrift. – Cambridge :
Polity Press, 2002. – 192 p.
2. Bourdieu, P. Language and Symbolic Power [Text]. – Cambridge : Harvard University
Press, 1991. – 312 p.
3. Dobritsyna, I.A. Voprosy teorii arkhitektury: arkhitektura v dialoge s chelovekom
[Text] [Problems in the theory of architecture: Architecture in a dialogue with a man]. – Moscow
: URSS : LIBROKOM, 2013. – 528 p.
4. Dridze, T.M. Kommunikativnyye mekhanizmy kul'tury i prognozno-proyektnyy podkhod
k vyrabotke strategii razvitiya gorodskoy sredy [Text] [Communication mechanisms of culture
and forecast-project approach to development strategies for the urban environment] // Goroda kak
sotsiokul'turnoye yavleniye istoricheskogo protsessa. – Cities as a sociocultural phenomenon of
the historical process. – Moscow : Science, 1995. – P. 334–344.
5. Dridze, T.M. Sotsial'no-diagnosticheskoye issledovaniye goroda [Text] [Sociodiagnostic
study of the city] // Vestnik Rossiyskogo gumanitarnogo nauchnogo fonda. – Bulletin
of the Russian Humanitarian Foundation. – 1996. – N 1. – P. 95–103.
6. Gel'man, M. Patriotizm stanet gorodskim ponyatiyem [Text] [Patriotism will become
an urban concept] : Gorodskaya gazeta. – A city newspaper. Tomsk, 2011. – N 10. – Available
at : gorgas.tomsk.ru/2011/10 (accessed: 27.05.2013).
7. Gladarev, B. Ot obshchestvennogo k kul'turnomu [Text] [From social to the cultural].
– Saint Petersburg : Europe University Press, 2011. – 530 p.
8. Isayev, I.A. Solidarnost' kak voobrazhayemoye politiko-pravovoye sostoyaniye [Text]
[Solidarity as imagined political and legal status]. – Moscow : Prospect, 2013. – 176 p.
9. Ivanov, K. Gorod na ladoni: rannyaya istoriya gorodskoy topografii [Text] [City at
a glance: the early history of urban topography] // LOGOS. City. – 2008. – N 3/66. – P. 184–199.
10. Karkyuf, F. Novyye sotsiologii [Text] [New Sociology] / Russ. ed. Ye.D. Voznesenskaya,
M.V. Fodorova. – Moscow : Institute of Experimental Sociology ; SPb : Aleteya, 2002. – 172 p.
11. Karmadonov, O.A. Effekt otsutstviya: kul'turno-tsivilizatsionnaya spetsifika [Text]
[Effect of absence : cultural-civilizational specifics] // Voprosy filosofii. – Problems of Philosophy.
– 2008. – N 2. – P. 29–41.
12. Kharvi, D. Pravo na gorod [Text] [Right to the City] / A. Smirnov’ Russian edition //
LOGOS. Gorod. – 2008. – N 3/66. – P. 80–94.
13. Kostof Spiro. The City Shaped: Urban Patterns and Meanings Through History
[Text]. – Boston : Bulfinch Press, 1991. – 352 p.
14. Krasil'nikova, M. Kul'tura bednosti. Postsovetskiy kommentariy k Veblenu [Text]
[Culture of poverty. Comment to the post-Soviet Veblen] // Vestnik obshchestvennogo mneniya.
Dannyye. Analiz. Diskussii. – Herald of public opinion. Data. Analysis. Discussion 2011. –
N 1. – P. 36–50.
15. Kufanova, S.N. Periferiynyy polietnichnyy gorod: sotsiokul'turnoye pozitsionirovaniye
(na primere g. Maykopa) [Text] [Peripheral multiethnic city: socio-cultural positioning (for
example, Maikop )]. – Maykop, 2013. – 23 p.
16. Laletina, Ye. Lyubish' li ty Krasnoyarsk, kak lyublyu yego ya? [Text] [Do you love Krasnoyarsk,
as I love it ?] // Gorodskiye novosti. – Urban news. – Krasnoyarsk, 2011. N 2380. – available
at: http://www.gornovosti.ru/tema/blagoustroistvo/httm (accessed: 20.06.2013).
17. Lloyd, R. Gorod kak mashina razvlecheniy [Text] [City as a machine for entertainment] /
Russ. ed. N.YU. Rupasova // Vestnik Udmurtskogo universiteta. Filosofiya. Psikhologiya. Pedagogika.
– Bulletin of Udmurtia University. Philosophy. Psychology. Pedagogy. – 2010. – Vol.
1. – P. 33–44.
18. Pasturo, M. Simvolicheskaya istoriya yevropeyskogo srednevekov'ya [Text] [Symbolic history
of medieval Europe] / Ye. Reshetnikova’s Russian edition. – SPb. : Alexandria, 2012. – 448 p.
19. Sennet, R. Kapitalizm v bol'shom gorode: globalizatsiya, gibkost' i bezrazlichiye [Text]
[Capitalism in the big city: globalization, flexibility and indifference] / Russ. ed. A. Smirnova //
LOGOS. City. – 2008. – N 3/66. – P. 95–107.
20. Shchukin, A. Gorod, kotorym ne spekuliruyut [Text] [City, which does not speculate]
// Expert. – 2013. – N 5/837. – P. 60–65.
21. Shevlyakova, D.A. Dominanty natsional'noy identichnosti ital'yantsev [Text] [Dominant
national identity of Italians] / Moscow State University named after M.V. Lomonosov. –
Moscow, 2011. – 49 p.
22. Strel'nikova, A.V. Neobychnyye pamyatniki kak ob"yekt vizual'nogo prostranstva
[Text] [Unusual monuments as an object of visual space] Sotsiologicheskiye issledovaniya. –
Sociological Studies, 2013. – N 4. – P. 95–99.
23. Zhizhek, S. Vozvyshennyy ob"yekt ideologii [Text] [Sublime Object of Ideology] / Russ.
ed. V. Sofronov. – Moscow : Khudozhestvennyy zhurnal – Moscow Art Magazine, 1999. – 236 p.
V.M. Kapitsyn
THE SEMIOSIS OF THE CITY PATRIOTISM
(EXPERIENCE OF THE INTERPRETING OF THE THEORY AND PRACTICE)
The Author considers the signs, symbols and other elements are included in the semiotic
mechanism of formation of city patriotism, analyzes the impact of the signs and symbols of the
city on the minds of the inhabitants, the role of the architectural symbols, the city planning,
holidays, museums, local history studies in the consolidation of the citizens and their perception
of the urban space.
urban patriotism, areas of life, sign of the areas of life, symbols, semiotics of the city